Филадельфия известна не только как один из самых старейших городов Америки, где созидались первые законодательства, зарождалось правительство, но и тем, что город этот очень студенчески мультинационален — он привлекает огромное количество иностранных студентов всех мастей и происхождения, начиная с Бельгии и заканчивая Кенией.

Перед моим отъездом в Америку на курсы подготовки к поступлению в американские университеты мои родные сокрушались и волновались о моем безболезненном вливании в чуждое для советского человека американское капиталистическое общество: «Не зная никого, на другом краю света влиться будет очень сложно!». На это я всегда спокойно отвечала: «Никакого беспокойства! Мне будет очень легко найти себе „друга по разуму“, ведь еду я не куда-то, а исключительно в среду единомышленников — студентов, рьяно желающих поступить. Помимо этого, среди такого высокого разнообразия культур найти себе подобного и спеться хоть с кем-нибудь будет проще простого.» Слушающие меня собеседники понимающе кивали головой и разделяли мою точку зрения — я их безоговорочно убеждала.

В Америке, я обнаружила, что большинство моих одногруппников — азиаты: представители Южной Кореи, Китая, Японии. Азиатка корейского происхождения и я, хоть и родилась в Советском Союзе. Своей девичьей логикой думала: «Сделать дружбу с кем-нибудь будет легко. Помимо того, что у нас одна цель — поступить, у нас одна культура — азиатская».

Пока я знакомилась с большим количеством студентов-представителей неазиатской части населения, мои попытки найти друзей-азиатов, к несчастью, были до боли тщетны. Азиатские студенты кучковались исключительно своими национальными группами, были насторожены и не принимали меня как кореянку (в конце концов, как азиатку), потому что знали, что Ольга Пак — представительница Кыргызстана. Вся моя многочисленная орава иностранных друзей, неазиатов, очень часто удивлялась, что студенты Восточной Азии совершенно не идут на контакт, предпочитая в какой-то мере даже замыкаться в своем узком кругу. И самое интересное, приехав изучать сюда английский, даже спустя полгода они уезжали с почти таким же уровнем знания языка — элементарно, у них не было практики, ведь везде щебетали они только на своем родном!

Однажды я поехала в Нью-Йорк со своим новым южно-корейским знакомым. Выросшая в проевропейском обществе, я с детства воспринимаю мужчин, как себе равных. Жаль, что я не знала, что в исконно корейских традициях мужчина воспринимается как существо более значимое, нежели женщина (здесь я вправе провести параллель между корейскими и мусульманскими семейными устоями). И, как следовало ожидать, наша добрая дружба приказала долго жить: в этой поездке я проявляла равноправие в принятии решений и независимость, чем очень сильно оскорбила своего корейского друга.

Следующая история произошла уже с женщиной-американкой. Она, избороздившая всю планету, очень успешная, образованная, востребованная по всему миру являлась международным консультантом для иностранных студентов в вопросах поступления в американские вузы. Во время нашей переписки по интернету, в которой мы обсуждали взаимовыгодное сотрудничество (я была вдохновлена начать образовательный бизнес в Кыргызстане и поэтому нащупывала первые шаги в этом деле), расспрашивая об условиях ее работы, я ненароком упомянула одну русскоязычную девушку с постсоветского пространства. Мне довелось познакомиться с ней во время учебы. Имея некоторые связи в одном крупном американском вузе, она за взятку в половину стоимости обучения готова была свершить мечту иностранного абитуриента — устроить его без экзаменов в тот вуз. Откровенно говоря, я была немного потрясена этим знакомством, потому что встретить взяточничество в Америке — вещь относительно нечастая, особенно сравнивая со странами СНГ. Культ честности, борьба с плагиатом и взяточничеством — вот с чем ассоциируется у меня американское общество. Пребывая в некотором смятении, я послала письмо этой женщине-консультанту с вопросом о том, что же она думает по этому поводу, как часто такое происходит. Моему удивлению не было предела, когда она прислала оскорбленное письмо следующего содержания: «Я — дипломированный специалист с большим опытом работы. Я ценю честность и добросовестность в своей работе и никогда не буду заниматься взяточничеством». Вот тогда я поняла, что мне следовало быть более четкой в своем письме, т.е. подчеркнуть свое недоумение и неприятное удивление. Вполне возможно, в своей реакции она руководствовалась знанием того, что Кыргызстан — это страна третьего мира, где взяточничество и коррупция очень популярны во всех отраслях человеческой деятельности, и, возможно, сочла ту историю как намек.

С тех пор, где бы я ни была, я пытаюсь всегда руководствоваться разностью людских менталитетов. Стараюсь принять во внимание все тонкости культуры собеседника, партнера, нового интернационального знакомого, чтобы не совершить своих предыдущих ошибок в межличностном общении.