pashkovskaya

Гостеприимное солнце Алабамы — часть II / Екатерина Пашковская — 30.10.07

Алабама – это настоящий золотой прииск для тех, кто интересуется народными ремёслами. Этот штат на удивление богат как талантливыми мастерами, работающими в традиционном стиле, так и художниками-новаторами, художниками в широком смысле. Гордость штата – это мастера по стёганым (лоскутным) одеялам, в основном, негритянки, занимающиеся этим всё своё время. Если раньше они шили одеяла для того, чтобы согреваться и вперемежку с другими домашними занятиями, то теперь это стало успешным коммерческим проектом. Их одеяла считаются произведениями искусства, за которые запрашивают до $3000 за штуку в местном магазине, не считая агентов-спекулянтов, которые перепродают их продукцию в музеи и частные коллекции.

Одеяла, произведённые в Gee’s Bend, действительно уникальны, главным образом, потому, что их дизайн не следует никаким установленным правилам и вовсе не должен состоять из равных квадратов, как обычные лоскутные одеяла. Сочетание форм и цветов используемой материи заставляет задуматься о том, каким образом одеяла, сшиваемые женщинами из отдалённой негритянской общины, живущей в излучине реки в Алабаме, настолько близки по своей идее к моделям и узорам, которые можно найти в лучших галереях современного искусства.

Открыты они были не так давно, около десяти лет назад, арт-менеджером Вильямом Арнеттом (William Arnett), который их раскрутил и сделал всемирно известными, благодаря специализированным показам в арт-галереях и выставкам в музеях — сначала в США, а потом и в странах Европы, что взвинтило стоимость одеял из Gee’s Bend до баснословных размеров. Тем не менее, нельзя сказать, что каждому одеялу уделяется достаточно фантазии и времени: в стопках готовой продукции в их мастерской я нашла вполне обыкновенные, «традиционные» одеяла, цена за каждое из которых была «всего» $400–500, что несомненно выше похожих одеял из магазинов по всем штатам. Надо сказать, что выбор материи для производства нисколько не изменился – по-прежнему используются куски поношенной одежды и лоскутов с секонд-хенда, как по старинке, когда денег в общине катастрофически не хватало и использовалось то, что стоило дёшево или было под рукой.

Несмотря на свою известность, трудно сказать, что дамы из Gee’s Bend весьма обогатились от этого проекта. По всей видимости, арт-менеджер Арнетт знал своё дело и себя не обидел. Узнав каким-то образом о его примерных доходах от продажи их одеял, швеи, посчитав себя так или иначе обманутыми, подали на него и его сына, Мэтта Арнетта (Matt Arnett), являющегося компаньоном отца, аж три иска. Как и в любом неоднозначном деле, выслушиваются обе стороны и оба мнения, и суд работает над вынесением решения уже несколько лет. Кроме показов и выставок, Арнетт-старший выпустил две прекрасные яркие книги про одеяла из Gee’s Bend, которые доступны в интернет-магазине «Амазон» по ссылкам здесь и здесь. К сожалению, пока только в английском оригинале, но я настоятельно её рекомендую всем, кто интересуется современным искусством.

Кроме уникальных одеял, Алабама богата разнообразными видами народных ремёсел (народными в прямом смысле этого слова): от индейских до многочисленных этнических групп новых переселенцев. Одним из наиболее распространённых ремёсел является гончарство, вероятно, по причине изобилия подходящей глины. Смешение традиций гончарства индейцев и белых колонистов из других штатов породило новый подход к обработке глины, ставший гордостью всего штата. Мой начальник в Совете по искусствам в прошлом году выпустил замечательную книгу по традиции гончарства в Алабаме, которая охватила его двадцатилетние исследования в этой области. Тоже рекомендую на «Амазоне».

Правительство штата весьма серьёзно поддерживает искусство и народные традиции, и эта поддержка выражается, прежде всего, в индивидуальных грантах и финансировании образовательных проектов. Если, скажем, мастер в таком-то поколении хочет передать свои знания, но время его в основном занято зарабатыванием денег (что очень часто совсем не связано с его ремеслом), то он может подать заявление на соответствующий образовательный грант, и если он его получит, то время обучения учеников будет оплачено. Мне довелось встретиться и взять интервью для радиопередачи у мастерицы индийской традиции ранголи – созданию картин из песка. Она собрала детей из индийской окрестной общины, заручилась их интересом в изучении ранголи и выиграла грант. Теперь ученики будут собираться у неё дома раз в неделю в течение полугода для практического изучения «этого наследия наших предков».

Кстати, вопрос о личной идентификации в Америке стоит сейчас довольно остро – многие нанимают генеалогов, чтобы отыскать своих предков на различных континентах и отправиться с ними знакомиться. Конечно же, только познакомиться и вернуться обратно, потому как никто из них покидать Америку во имя некой исторической родины не стремится. Так что в виду всего этого особой популярностью пользуется обучение всему «традиционному и народному», которое только могут предложить местные провайдеры, клятвенно заверяя своих клиентов в самой что ни на есть аутентичности.

На мой взгляд, действительно самая аутентичная традиция в Алабаме – это т.н. Sacred harp singing – священное религиозное пение, ничего общего с арфой или губной гармошкой не имеющее, как можно было бы заключить из перевода слова «harp». Традиция этого пения восходит к середине 16 века, когда для того чтобы подключить широкие массы к воспеванию имени Божьего, церковные лидеры решили немного переписать нотную грамоту, придав нотам одну из четырёх форм: круг, квадрат, ромб и треугольник, чтобы таким образом их различать, и это заметно облегчило обучение. Тем не менее, тех наших современников, которые имеют музыкальное образование, такой подход только запутывает, потому что не только у нот появилась форма на нотной странице, но и названия нот сократили до четырёх: фа, соль, ля и ми.

Мне, на правах фольклориста и представительницы организации, которая частично субсидировала это действо, посчастливилось побывать в специальном пятидневном летнем лагере, в котором обучали всех желающих этому виду пения. Sacred harp singing оказалось акапеллой, и я поняла, что акапелла рулит. Как-то до этого мне не представлялось случая послушать настоящее многоголосье, и теперь я записала в своём списке на будущее: путешествуя по миру, приезжая в какой-то город, непременно идти слушать акапеллу, т.е. многоголосное пение без музыкального сопровождения. Акапелла может быть далеко не только религиозным пением в церквах, она является важной частью народного традиционного пения, например, русского и грузинского.

А прониклась я этим так сильно после того, как меня вытащила на середину моя соседка. У них так заведено, что каждый участвующий выходит хотя бы один раз в центр квадрата продирижировать один гимн (гимны довольно короткие, в среднем на пять минут). Квадрат образуется четырьмя группами по 40–50 человек на каждой стороне, которые поют на разные голоса: бас, тенор, альт и сопрано. Ощущения от голосовых вибраций в самом центре квадрата не описать никакими словами, это просто надо почувствовать самому. Казалось, будто поют мне и воспевают меня, и выражение лиц, направленных на меня — совершенно особенное. Все вдохновлены пением, каждый что-то поднимает из глубин своей души, что изливается в звук, который переплетается с другими, рвётся к центру и, опустившись к полу, вдруг взвивается под купол, проходя через клетки стоящего в центре, и покидаешь это особое место со вставшими дыбом волосами на коже…

[ оставить комментарий ] [ комментарии: 1 ]

Комментарии [ 1 ]